До последнего звонка - Страница 29

К оглавлению

— Я и сейчас не ношу. Так к тому же дешевле.

— Знаешь, я получил сообщение от Гари Уитфилда.

— От кого?

— Он был в моем классе, а не в твоем.

— Я ушла в конце четвертого класса. Я не всех помню.

— Ты видела сообщение Кристины Копперфильд? Ты ведь помнишь Кристину.

— Да, Эд, Кристину я помню.

— Ты читала, что она написала? Кажется, у нее все отлично.

— Кажется, она полная дура. Что, впрочем, неудивительно.

Принесли еду, и Хелен начала расспрашивать Ньюсона о его жизни. Он рассказал, что получил диплом социолога и потом диплом юриста, рассказал всю правду о своих отношениях с Ширли, умолчав только о том, что она имитировала оргазмы.

— Мне кажется, я оказался в полиции, потому что не захотел быть адвокатом. Хочешь верь, хочешь нет, но я не вижу здесь противоречия с тем, что мы когда-то обсуждали. Я знаю, во всех полицейских видят цепных псов, но я там, потому что верю в правое дело. В общем, я считаю, что от нас больше пользы, чем вреда.

— Поверю тебе на слово.

Ньюсон не хотел говорить о себе. Две с половиной бутылки пива «Кингфишер» оказали свое обычное воздействие, и он захотел спросить, проколото ли у Хелен еще что-то, кроме ушей и ноздри.

— Ну, — сказал он, — а что насчет тебя?

— Я изучала литературу в Уорике, но бросила. Потом пошла работать в Оксфордский комитет помощи голодающим. Большую часть девяностых я провела в Африке, работая в гуманитарных миссиях.

— В Африке? — сказал Ньюсон. — Я никогда не выезжал за пределы Европы. Наверное, это потрясающе.

— Это ужасно. Я была только в голодающих районах.

— А-а.

— Домой вернулась уже давно. Там можно побыть какое-то время, но потом выгораешь дотла. Да, и еще у меня есть Карл.

— Твой парень?

— Сын. Ему шесть лет.

— Это так странно звучит. У тебя шестилетний сын. Нет, просто потрясающе: в прошлый раз, кода мы виделись, мы сами были детьми.

— Двадцать лет прошло, Эд. Я ведь должна была хоть чем-то все это время заниматься? Я сейчас работаю в «Кидкол». Ну знаешь, телефонная горячая линия для детей, страдающих от издевательств в школе. Ее еще всякие знаменитости поддерживают. Может быть, ты покупал наши значки в форме слезинки. Это не моя идея, даже не думай! Мне кажется, что они отвратительные и потворствуют идее беззащитности жертв. Взрослым не обязательно превращать детей в жертв. Для этого есть другие дети.

Ньюсон слышал об этой кампании. В ней участвовали различные звезды, и весь город был увешан рекламой.

— Они просто молодцы, да? Почти столько же известных персонажей, как в «Комик Релиф» с их красными носами.

— Ну, начнем с того, что это для детей, а это всегда хорошая реклама, и с Диком Кросби нам очень повезло. У него просто невероятные запасы энергии. Он преобразил «Кидкол». Вся хитрость со знаменитостями — убедить их на самом деле участвовать в проекте. Телефонные друзья, письма, все такое. И конечно, они наперегонки спешат к Дику. Людям нравится быть рядом с деньгами, даже если эти деньги чужие.

Конечно, Ньюсон знал о Дике Кросби. Все о нем слышали. Он был новым самородком от бизнеса, вроде создателя Virgin Ричардом Брэнсоном. Симпатичный, простоватый на вид предприниматель, владелец гостиниц, телекомпаний, лайнеров, самой большой в мире вертолетной компании. Он брался за все, что казалось ему интересным. Он раньше всех проникся идеей компьютеризации и купил тысячи компьютеров для школ, в результате чего сам Тони Блэр кооптировал его в «главные компьютерщики» своего кабинета.

Помимо вступления в «Кидкол», его последним достижением было приобретение сети «Нэшнл телеком», и для того, чтобы подвигнуть людей больше общаться голосом, а не эсэмэсками и имейлами, он пообещал вручить миллион фунтов тому, кто сделает миллиардный телефонный звонок.

— Да, кажется, он действительно парень что надо, — сказал Ньюсон.

— Он так много для нас сделал, но насчет «парня что надо» я не уверена.

— Почему?

— Потому что он делает абсолютно все только ради своей известности, — ответила Хелен. — И не думаю, что «Кидкол» — исключение из этого правила. Если он миллионер и хочет показать, что ему не безразлична эта проблема, почему бы просто не отдать нам эти деньги? Что это за хрень — миллион за звонок? Он мог бы просто отдать эти деньги нам. Он мог бы целый год выдавать нам по миллиону в день.

— Богатство — это относительная категория, так? Мы ведь тоже могли бы отказаться от этого ужина. Возможно, на эту сумму можно было бы неделю обеспечивать водой какую-нибудь африканскую деревню.

— Я не так часто выбираюсь куда-нибудь поужинать, — недовольно ответила Хелен.

— Да, Хелен, наверное, твоя работа не из легких. В любом случае Кросби участвует в огромном количестве проектов, и не только ради своей известности. Вообще-то он сотрудничал с нами, и ему это славы не прибавило. Он выступал на собрании Федерации полицейских по поводу проблемных семей в жилых массивах. Знаешь, когда одна семейка захватывает власть в курятнике и всех терроризирует. Не только в школах такое случается.

— Да, я знаю, Эд, и все равно я думаю, что он мошенник.

— А я думаю, для человека, который всю жизнь проработал в благотворительности, ты немного немилосердна.

Когда пришло время платить по счету, Ньюсон настоял на том, чтобы угостить Хелен. Она протестовала, но недолго.

— Может быть, это твоя плата за то, что бросил меня на рождественской вечеринке.

— Ты упоминала об этом в том сообщении. Я не думал, что бросил тебя. Ну… мы ведь… Мы были просто друзьями, так?